У Чехова были сложные отношения с православием и верой, зато прекрасные, просто великолепные – с Пасхой. Говорят, она была его любимым праздником – среди церковных праздников так уж точно.

В одном из рассказов Чехов написал: «Мой брат, например, толкует, что бога нет, а на Пасху первый бежит к заутрене». В каком-то смысле Чехов здесь отразил собственное отношение к празднику. С одной стороны, он считал себя вне религии. С другой – ни одной пасхальной ночи не проводил без дела: когда был ребенком и жил в Таганроге, то пел в церковном хоре. Став старше, после переезда в Москву, брал извозчика и объезжал храмы. Иногда это заканчивалось не самыми тихими вечеринками. Как говорится, приехал в Москву – разгоняй тоску.

Писать про Пасху и упоминать при этом имя Льва Толстого – сомнительная идея. Толстой не признавал праздник и любил спрашивать: «Как можно допустить, чтобы Христос воскрес только для того, чтобы сказать несколько глупостей, половить рыбу и затем исчезнуть?!» Чувства верующих тогда уже были, но какое дело до этих чувств было Толстому, когда он строил свою религиозную систему без мистической периферии.

Жена Толстого, Софья Андреевна, разделяла другие духовные принципы: на христианские ритуалы она смотрела уважительно и благоговение перед традиционным божественным передавала своим маленьким детям. Татьяна, дочь Толстого, став взрослой, писала: «Папа никогда не участвовал ни в приготовлениях, ни в поездке в церковь, ни в ночном разговенье. Мы к этому привыкли, не удивлялись и не спрашивали ни у него, ни у себя причины этого. У мама была такая крепкая уверенность в том, что все это необходимо, что мы, дети, подчинялись». Читать далее →

Этой осенью я планировала избежать яблочного вопроса: мне кажется, по теме яблочных пирогов я высказываюсь слишком часто, и их рецептов в блоге непропорционально много. Но практика убеждает, что тема не раскрыта и есть куда расти.

Этот пост получился импульсно, как-то сам собой. В начале сентября, в канун 190-летия со Дня рождения Льва Толстого, мы (я и моя двухлетняя Варя) поехали в дом писателя в Хамовниках. Нельзя сказать, что эту усадьбу Лев Николаевич или его жена Софья Андреевна сильно любили, но в ней семья Толстых провела 19 зим, поэтому, если не получается съездить в Ясную Поляну, то музей в Хамовниках – тоже способ увидеть, как жил и где творил великий мыслитель.

Читать далее →

Мы часто воспринимаем известных писателей поодиночке – как монолитных фигур из прошлого или персонажей из учебников литературы – и забываем, что они тоже были людьми. Талантливыми, даже гениальными, но вполне обычными жителями своих деревень и городов. Они тоже нуждались в человеческом нематериальном: общении, поддержке, понимании. И крепкой дружбе, конечно.

Есть очевидные примеры: дружили Толкиен и Льюис, Хармс и Введенский, Трумен Капоте и Харпер Ли. Хемингуэй даже дрался за Джеймса Джойса в одном парижском баре. Были друзьями и два гиганта русской литеатуры – Тургенев и Толстой. Они познакомились в Петербурге, когда Толстой только вернулся с Крымской войны. Иван Сергеевич на тот момент был уже признанным мастером, Толстой же только начинал писать. С тех пор они начали часто встречаться: в Москве, Ясной Поляне, Париже, Спасском-Лутовинове, Туле.

Читать далее →